НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС "Разлука" 2CD

CD1. Разлука
1. Эпиграф
2. Эта музыка будет вечной
3. Казанова
4. Праздник общей беды
5. Взгляд с экрана
6. Хлоп-Хлоп
7. Шар цвета хаки
8. Наша семья
9. Рвать ткань
10. Всего лишь быть
11. Скованные одной цепью

Вячеслав Бутусов — вокал, гитара
Дмитрий Умецкий — бас, бэк-вокал
Виктор "Пифа" Комаров — клавишные, бэк-вокал, драм-компьютер
Алексей Могилевский — саксифон, клавиши

Альбом записан летом 1986 г. в Свердловске
Звукорежиссёры: Андрей Макаров

Реставрация записей и мастеринг: Андрей Макаров и Евгений Гапеев (2023, Москва)
Тональность, консультации: Могилевский (2022, СПб)
Техподдержка: Александр Кушнев

CD2. ЛДМ 1987
(Концерт-диспут «Вокруг рока» в Ленинградском дворце молодёжи 5 апреля 1987)
1. Вступление Давида Тухманова
2. Разлука
3. Мальчик-Зима
4. Князь Тишины
5. Казанова
6. Эта музыка будет вечной
7. Взгляд с экрана
8. Наша семья
9. Буги с косой
10. Новые легионы (песня в защиту женщин)
11. Шар цвета хаки
12. Скованные одной цепью
13. Прощальное письмо

Вячеслав Бутусов — вокал, гитара
Дмитрий Умецкий — бас-гитара, бэк-вокал
Виктор «Пифа» Комаров — клавиши, бэк-вокал
Алексей Могилевский — саксофон, клавишные, вокал
Алексей Хоменко — барабаны
Альберт Потапкин — барабаны
Андрей Макаров — звук

На концерте исполнялись песни, не вошедшие в альбом «Разлука»:
«Новые легионы» — музыка и слова: Вячеслав Бутусов;
«Мальчик-Зима», «Буги с косой» — музыка: Вячеслав Бутусов, слова: Дмитрий Умецкий;
«Прощальное письмо» — музыка: Вячеслав Бутусов, слова: Дмитрий Умецкий / Вячеслав Бутусов;
«Князь тишины» — музыка: Вячеслав Бутусов, слова: Эндре Ади в переводе Леонида Мартынова.

Организатор концерта: клуб «Фонограф» (Света Лосева, Игорь Гудков и другие).
Благодарим за помощь Сергея Переверзева (Харьков) и Fandorin90 (Москва).

Продюсер авторизованной коллекции: Вячеслав Бутусов
Редактор: Константин Преображенский
Дизайн и фото: Ильдар Зиганшин, 1986
Вёрстка: Александр Коротич

Леонид Порохня:
В августе 1986 г. в клубе Архитектурного института, где Андрей Макаров исполнял функции директора, сели на запись. Трудились весело, портвейно, опять ездили по кабакам к закрытию, заимствовали у кабацких музыкантов клавиши, поутру ходили с кругами вокруг глаз. Тогда же как-то сам собой прибился к группе Алексей Палыч Хоменко, у которого обыкновенно выпрашивали клавиши на запись. Зашёл однажды в подвал, посидел, да так и остался в группе.

Дмитрий Умецкий:
У Андрея [Макарова] головных болей хватало. Ему при первой записи нужно было угадать, создать и обеспечить в музыкальной фактуре ниши, в которые при перезаписях ляжет вокал, саксофон, гитарные соло и, возможно, дополнительные клавишные партии. А ещё было важно, чтобы этот самый вокал не торчал впереди, как у совковых ВИА, а сидел в фактуре и при этом прекрасно читался. Андрей с задачей справился блестяще.

Вячеслав Бутусов:
Система была такая: два относительно качественных магнитофона переделывали скорость — перетачивались валики. Можно было изолентой накрутить, но в домашних условиях запись волнистообразная получается — нестабильная скорость, и всё колеблется.
Следующий этап — с жуткими муками достать эту плёнку. Поскольку мы имеем два магнитофона, нужно было основную часть записать на один, и, чтобы не было больше потери качества при перезаписи, можно было сделать только одно наложение. Соответственно, это должен был быть вокал. Лучше не прикасаться в момент записи ни к чему вообще — все стояли по стойке смирно и не дышали. Не дай бог что-нибудь сорвётся — весь дубль насмарку, и всё по новой. Очень смешной процесс, просто колдовской.
Альбом "Разлука" был записан по всем правилам ундергрунта — ночами, в несанкционированное время, на чужой аппаратуре, в обстановке полнейшей конспирации. И, ещё не была зафиксирована на плёнку контрцензурная композиция "Скованные одной цепью", как уже поползли таинственные слухи о том, что архитекторы готовят "хлопушку с сюрпризом". Мы изнутри тоже осознавали это на каком-то интуитивном уровне, но весьма смутно, потому как находились в тяжёлом экстатическом состоянии — отчасти по причине хронического недосыпания, отчасти по причине постстуденческой безысходности, отчасти по причине всеобщей угнетённости, а то и вовсе по причине прогрессирующего процесса портвейнизации. В тот тревожный предпотопный период нам просто необходимо было соорудить персональное плавсредство для собственного спасения. Нам тогда было несущественно, будет ли это хлипкий плот или прочный ковчег. "SOS!" — надрывно возопили мы из подвала бревенчатой студии во мрак ночной пустоты огромного индустриального города. Надвигался период смутных перемен. Наша музыка называлась музыкой новой волны и наш маленький лоцманский кораблик довольно бойко пустился в странное странствие по взбудораженной стране, напоминавшей тогда море после шторма. Повсюду плавали тонны фекалий и затонувшего мусора, поднятых глубинным волнением с самого дна людского общества.

Вячеслав Бутусов:
Я сидел за кульманом и совершенно наглым образом сочинял тексты. Там очень трудно было спать, а текст писать — легко. Один раз меня застукали: я дремал и понял, что пришёл начальник — спокойно оторвался от кульмана, но меня вычислили потому, что на лбу отпечатался план коммуникации из секретного отдела. Да, в моей практике было несколько таких не уникальных, но интересных опытов, когда у меня рождались и музыка, и текст, но какие-то стандартные. Все тексты я писал без начала и без конца — без сюжета. А в текстах Ильи обязательно история была.

Илья Кормильцев (о заимствовании):
В альбоме «Разлука» есть такие смешные источники [в песне «Ален Делон говорит по-французски»), как название дискотечной песни уже подзабытой группёшки «Бананарама», она называлась «Robert De Niro speaks ltalian».
...Мое сердце не большое и не доброе. Я очень педантичный, даже в сторону преуменьшения. Скептический и желчный человек.

Дмитрий Умецкий:
После того, как к началу записи закончилась рефлексия у Бутусова, началась рефлексия у Кормильцева, который считал, что мы всё делаем не так. Он приходил в клуб и разбивал ногами стулья, и успокоить его было очень сложно. Макаров в роли директора клуба просто бледнел на глазах, поскольку нёс за стулья материальную ответственность. ...«Разлука» была просчитана нами за кульманами с 9 до 18 с перерывом на обед. Пока наши коллеги застраивали микрорайоны, мы «застраивали» «Разлуку», руководствуясь принципом «чтобы было удобно всем».

Антон Чернин («Взгляд с экрана»):
Это была одна из самых первых песен, написанных для альбома. Премьера её состоялась в июне 1985 года во время попойки в коммуналке «Пифы». Кроме хозяина, там жил манекен Фёдор без руки и без ноги. На ночь Пифа сажал его в свою машину — отпугивать воров. Услышав «Взгляд с экрана», Кормильцев схватил Фёдора и выкинул его с балкона третьего этажа. Народ в ужасе шарахнулся в стороны — поди разбери в потёмках, манекен это или живой человек. Хотя тогда поэт страшно напрягся: больше всего взбесило его то, что из строчки «Ален Делон не пьёт одеколон» композитор выкинул слово «тройной».
...Как только «Шар цвета хаки» стал популярен, на него тут же появилось невероятное количество пародий. Одной из коронок раннего «Несчастного случая» была песня «Фарш, фарш с мясом».

Вячеслав Бутусов («Марш, марш левой!»):
К нашему концертному звукорежиссёру Андрею Макарову приехал друг из Грузии и привёз трехлитровую банку чачи. Мы жизнерадостно её начали употреблять перед выступлением. И этот грузин у пульта проспал весь концерт. И когда его растолкали и спросили, какая песня больше всего понравилась, он говорит: «Я не знаю, я ваши песни никогда не слышал, но вот одна мне запомнилась... Про «Масла с хлебом». Это было круто. Потом анекдот ходил по всему городу насчёт масла с хлебом.
...В то время было принято собираться у кого-то на квартире или в общаге. Очень популярное место было — однокомнатная квартира Лёши Балабанова, в которой обитали литераторы, театралы. Он тогда уже работал на киностудии на Свердловске, но ещё не закончил режиссёрские курсы ВГИКа. А мы в эту квартиру случайно попали, поскольку рок-н-ролл начал будоражить общественность: по-моему, нас ради интереса позвали, понаблюдать за нами пригласили. Как-то раз Лёша и исполнил «Разлуку» под гитару своим высоким голосом — это потрясло меня до глубины души. Когда мы записывали альбом — названия тогда у него не было,— во время технического перерыва мы потихоньку запели «Разлуку», а её случайно записали, совершенно случайно. И вот, услышав ее со стороны, мы вдруг поняли, насколько эта песня соответствует нашему тогдашнему настроению, да и сегодняшнему. Мы и открыли ею альбом. Нам и сейчас без «Разлуки» трудно начинать программу. Это как вступление, это наша «визитка».
...К будущему альбому мы относились тогда постольку-поскольку. Нам казалось, что он никому не нужен, и более ответственным будет выглядеть участие в предстоящем концерте. Нас больше волновала боевая раскраска кого-нибудь из новых романтиков типа Adam & The Ants. Мы хотели оторваться на сцене так, чтобы ноги улетали за горизонт.
...В музыкальном плане каждой из песен «Разлуки» можно было найти аналог в западной или отечественной рок-музыке, но в силу нашего непрофессионализма он был неузнаваем, поскольку мы так и не смогли сделать то, что хотели изначально.

Илья Кормильцев:
Можно назвать как минимум 5-6 человек, которые внесли решающие моменты в звукосодержание группы. Дмитрий Умецкий — формирование визуального образа коллектива и внесение ироничной струи романтики, впечатление от Наутилуса — меланхоличное, с долей иронии, студенческого юмора. Могилевский внёс саксофон, пышную клавишную фактуру, нью-вейвовские традиции 80-х.

Дмитрий Умецкий:
Лёша Могилевский сотрудничал с нами и раньше, но когда к нам присоединился Лёша Хоменко, то всё окончательно встало на свои места. Эти два сугубых профи отлично знали своё дело, активно работали над аранжировками, классно играли и не позволяли нам совершать глупые ошибки.

Алексей Могилевский:
Пантыкин ведь тоже пытался что-то сделать с «Наутилусом», но он так дёрнул одеяло на себя, что архитекторам стало страшно от собственной музыкальной дремучести. А тут вроде тоже музыкант пришел, но он объясняет понятно. А я, видимо, хороший педагог, работал с ними по-простому: делай вот так, парень, и всё будет клёво.
...Альбом делался совершенно разгильдяйским образом, в достойной и легкой форме. Было весело, потому что не было шоу-бизнеса и отсутствовал какой-либо намек на рок-индустрию. Со стороны это напоминало клуб по интересам, как нечто сопутствующее, как товарищеский чай в кружке «Умелые руки».

Леонид Порохня:
4 августа состоялась премьера «Разлуки». Скандал состоялся двумя днями позже: прибежал встрёпанный президент рок-клуба Коля Грахов: «„Скованных" нельзя!» Опасения, навещавшие «Нау» и раньше, благодаря которым, например, строчка «За красным рассветом коричневый закат» благоразумно окрасилась в розовый цвет, подтверждались. Начались судорожные переговоры, в результате которых решено было альбом распространять без «Скованных». Помогло недоразумение: одному из свердловских «магнитофонных» людей об этом решении не сообщили, он и продолжал гнать запись целиком, а когда недоразумение вскрылось, было, в общем-то, всё равно. В деяниях незадачливого писалы попытались искать состав злоумышленного преступления, но не это важно. Важно другое: как рокеры ни боялись, власти не реагировали. Одному Богу известно, почему все-таки в то на демократию не слишком жирное время ни малейших гонений в отношении «Скованных» так и не последовало. Позже один из бывших партийных случайно наткнулся на запись «Скованных», чутко выслушал до конца, вздохнул и признался с виноватой улыбкой: «Как они тогда смогли? До сих пор жутко становится».

Дмитрий Умецкий:
На закрытую премьеру мы пригласили наших добрых приятелей, всего человек десять. Альбом, как и было задумано, произвёл эффект ядерного взрыва. Нас поздравляли, обнимали, хлопали по спине. Только Коля Грахов мрачно заметил, что за «Скованных одной цепью» нас, конечно, не посадят — времена уже не те, но вот загрести в армию на пару лет вполне могут.

Вячеслав Бутусов (об имидже):
Сначала мы ориентировались исключительно на постглэмовую эстетику ньювэйвовских коллективов, которых мы могли каким-то образом отсматривать на видео или по журналам. У нас сложился определённый стереотип: Д' Артаньяновская рубашка с жабо и с кружевами, украшения бутафорские, всклоченные волосы, по возможности мелированные или покрашенные из пульверизатора. Мы накупили обычные тряпки, разукрасили и из них нашили бесформенные костюмы. Ещё нас размалевали специально приглашённые девушки. Это больше напоминало студенческий капустник — на уровне художественной самодеятельности готовится какой-нибудь спектакль.
...Сначала мы брали настоящие хаки и просто красили их в чёрный цвет, сапоги умыкнули из ТЮЗа — наш знакомый сначала дал их напрокат на выступление, а после набрался смелости и подарил две пары ботфортов. Это было для нас катализатором потому, что обладать такими сапогами в то время, было что-то невероятное.

«Советская культура» от 28 апреля 1987:
«Наутилус», словно по контрасту, обнаружил всё, что так симптоматично для сегодняшней негативной проблематики рок-музыки: отрицание ради самого отрицания, агрессивность без цели, эпатаж, дабы привлечь внимание и снискать успех, посредственное владение поэтическим и музыкальным арсеналом рок-музыки. Отсюда и выход лидера ансамбля в галифе, с Георгиевским крестом на груди (?!), заунывное, нарочито глумливое исполнение песни «Разлука» и агрессивная манера музицирования.

Ильдар Зиганшин:
Позже я узнал, что многие из впечатливших меня обложек создала группа Hipgnosis. С этим визуальным багажом в голове я и пытался позже подходить к оформлению у нас. «Разлука» — это был третий альбом группы. Сначала Слава [Бутусов] сам сделал рисунок шариковой ручкой с неким персонажем, но выглядело это как-то сухо и пресно. Сам материал получился настолько плотным и мощным, что хотелось визуального адеквата. И я предложил опять 1как и на прошлых альбомах) попробовать с фото. Мы собрались в клубе «Арха» (где и записывался альбом) — это рядом с Архитектурным институтом — практически всем составом, записывавшим «Разлуку». Я положил ребят на пол, накрыл простынёй, поставил поперек скамейку и с неё уже, зависнув над ними с фотиком, начал снимать.
Никакого оборудования, смешное освещение — одна лампочка Ильича висит. Хотелось передать состояние... савана, состояние всех песен альбома. Кстати, вместо Алексея Могилевского, который не пришёл, на пол лёг Андрей Макаров. Выяснилось, что драпировка не принимает форму лиц, не чувствуется скульптурности, непонятно, что там живые человеческие лица. Решили намочить простыню, чтобы она облепила лица, сбегали за ведром. Я сделал около 20 с лишним кадров на плёнку, до сих пор они хранятся у меня. Ребята чуть не задохнулись под мокрой тканью. Снимал с долгой выдержкой, в одну шестую секунды, без штатива, нависая над ними со скамейки. А потом ещё, как-то возвращаясь домой, сфотографировал городской ландшафт: сумерки, небо, световые следы уходящих трамваев — это стало частью обратной стороны обложки.

В тексте использованы цитаты из книг:
Рок человека. СПб: Кучково поле, 2008,
Nautilus Pompilius. Ведение в наутилосоведение. М: Издательский дом "Терра", 1997,
А. Кушнир. 100 магнитоальбомов советского рока. М: Рипол-классик, 2020,
а также фрагменты из интервью и публикаций различных лет.

Фото из личного архива В. Бутусова.
Авторы: Дмитрий «Дикон» Константинов, Ильдар Зиганшин, Олег Раковин, Юрий Чашкин, Сергей Борисов, Константин Преображенский, Илья Бакеркин и другие.

Авторы:

​